Взгляд на этот мир и мир грядущий

“Этот мир подобен прихожей, а мир грядущий подобен праздничному залу; подготовься в прихожей, прежде чем вступить в праздничный зал” (Пиркей Авот 4:16). “Лучше один час самоисправления и добрых дел в этом мире, чем вся жизнь в грядущем; но лучше один час радости в грядущем мире, чем вся жизнь в этом” (Пиркей Авот 4:17).

Б-г дает жизнь человеку. Он хочет жизни, — этому есть множество свидетельств в книгах Моше и пророков. Так, мы читаем в книге Ваикра (18:5): “Соблюдайте Мои постановления и Мои законы, которыми, исполняя их, человек будет жить. Я Господь”. Также и мудрецы подчеркивают, что наставление Б-га направлено для блага человека: “исполняя их, будет жить” — а не “исполняя их, умрет”. Исходя из этого мудрецы учили, что, ради сохранения жизни, отходят на задний план даже Субботние заповеди. Б-г любит жизнь людей больше, чем Свои заповеди, — причем разговор идет о жизни в этом мире, а не в грядущем.

Когда царь Давид узнал, что ему назначено умереть в Субботу, он попросил разрешения умереть на день раньше. Мудрецы в Талмуде говорят, что Б-г напомнил ему стих: “Ибо один день во дворах твоих лучше тысячи” (Теилим 84:11) и добавил: ”Один день, в который ты занимаешься Торой, мне нравится больше, чем тысяча жертвоприношений, которые принесет твой сын Шломо”. Один правильно прожитый день в этом мире (пусть даже последний) имеет больше цены, чем тот же день, прожитый в мире грядущем.

В Мидраше рассказывается, что Моше однажды попросил у Б-га разрешения остаться в этом мире в любом виде — даже диким зверем или птицей; ведь у каждого творения в этом мире есть духовная задача. Моше хотел и дальше иметь возможность творческой деятельности в этом мире, чтобы не вступать в грядущий мир, который является местом награды без возможности дальнейшего духовного творчества.

Но зачем, спросите вы, мы придаем этому миру такое большое значение? Ведь он — только прихожая в большой зал, только промежуточная станция на пути к грядущему миру, где нас ждет радость от близости к Б-гу, где завершается все Творение? Почему сказано, что один час самоисправления и совершение добрых дел в этом мире лучше, чем жизнь в мире грядущем? Разве тут не смешаны друг с другом путь и цель?

Не надо служить Б-гу ради награждения в будущем мире, но служить Б-гу надо здесь — Ему и ради Него; поэтому настолько важно подчеркнуть образ жизни в этом мире. “Яви милость к Твоему рабу — Я буду жить и хранить Твое слово” (Теилим 118:17), — просит Господа автор псалмов; то, что он теперь может жить и хранить слова Бога, важнее для него и ценнее всех благ рая.

Этот мир является местом труда и деятельности, мир грядущий — только местом, где дается награда. Истинный слуга Б-га больше рад своей службе, чем получению награды. О Виленском Гаоне рассказывают, что он плакал в час свой смерти. Оставляя мир, в котором легко соблюдать заповеди Б-га (например, такую заповедь как ношение цицит, которая равна всем остальным заповедям), он переходил в мир, где уже нет возможности соблюдать заповеди Всевышнего.

В книге Коэлет написано: “Сладок свет, и приятно для глаз видеть солнце” (11:7). В одном из толкований этого стиха подчеркивается, что человек должен радоваться своей жизни все дни, в которые он может служить своему Творцу, пока он еще не перешел из света жизни в ночь бездеятельности. То же говорит и автор псалмов: ”В гробу кто будет славить Тебя?” (Теилим 6:6).

Соблюдение наставлений Б-га нам дано именно в этом мире, в действительности повседневной жизни, в телесности нашего существования. Сфера действия присутствия Б-га (на иврите Шхина) видится, прежде всего, внизу на земле, а не только на небесах. Мудрецы сказали: “Господь хочет жить и в небе, и на земле”. Тем самым, основное предназначение всего мира с момента его создания заключается в том, чтобы освятиться и возвыситься и тем самым удостоиться того, что Б-г как бы поселится в нем. Вот почему Тора занимается делами сугубо земной физической жизни. Ведь по существу ни одна самая мелкая вещь не является слишком презренной или незначительной, чтобы не найти себе место в общей божественной картине. Тора хочет охватить все области жизни человека, — от завязывания шнурков обуви утром до самых интимных сфер в отношениях между людьми. Заповеди Б-га направлены не на отрицание телесности, а на проникновение в нее и возвышение к Б-гу. Очищение телесности является Б-жественной волей в Творении, приводит к сближению человека с Б-гом — через облагораживание тела, а не через враждебность к нему.

Поэтому не удивительно, что существованию в этом мире приписывается столь высокое значение. А о награде в будущем мире Тора говорит неявно и лишь намеками. Упомянем только, что любое награждение заключается в непосредственном контакте души с Б-гом. Цель Торы — сделать возможным такой контакт уже в этом мире. По словам Нахманида, самый высокий идеал заключается в том, чтобы человек уже при жизни был “жилищем Шхины”. Совершенный человек как бы освящает все свои земные дела; то есть, находясь в этом мире, он как бы живет в раю.

По мнению Маймонида, награда и наказание являются не чем иным, как руководством для правильного служения Б-гу, а не наградой и наказанием в прямом смысле. Он пишет, что тот, кто выполняет заповеди, получает свою награду в том, что с его пути устраняются все препятствия, и он полнее может служить Б-гу.

Поэтому ни награда, ни наказание явно в Торе не указаны. Ибо наставление Б-га дано людям не ради награды.

Освящение земной жизни — глубоко укоренившийся идеал в еврейской традиции. Так в Талмуде рассказывается: Рабби Шимон бар Иохай и его сын, рабби Элазар, во время господства римлян были вынуждены много лет прятаться в одной пещере. Там они жили в полной уединенности, направленной исключительно на Бога, и достигли высокого совершенства в Торе. Когда они смогли покинуть свое убежище, они проходили мимо полей и увидели, что люди пашут и сеют. Оба учителя воскликнули: “Вот люди не стремятся к вечной жизни, занимаясь тем, что приходяще!” И все, чего касался их гневный взгляд, загоралось огнем. Тут раздался голос с неба: “Разве вы для того вышли, чтобы уничтожить Мой мир! Вернитесь в свою пещеру!” Двенадцать месяцев спустя они опять покинули пещеру, но рабби Элазар все еще не успокоился. Накануне Субботы они встретили одного старика, который спешил куда-то с двумя ветвями мирта в руках. Они спросили: “Зачем тебе нужны эти ветви?” Он ответил, что оба венка — в честь Субботы, о которой дана одна заповедь — помнить ее (Шмот 20:8), а еще одна заповедь — соблюдать ее (Дварим 5:12). Когда они это услышали, то успокоились.

Благодаря встрече со стариком, они поняли великий смысл простых действий, которые только кажутся простыми, но на самом деле содержат намек на вечность, тем самым освящая будничное человеческое существование.

Совершенный человек не устраняется от действительности, как монах. Наоборот, он погружен в мир, активно строит его на принципах святости и чистоты. Для него вся вселенная — поприще для приложения духовной деятельности. Ибо мир еще не исчерпал свое предназначение.

Такой человек не потеряется в удобствах и развлечениях нашего мира. Он не считает материальный быт корнем вселенского зла, он познает его как единое создание, в котором заключено духовное содержание.

Ученый автор книги “Деяния души”, Баха Ибн-Пакуда, пишет о правильном отношении к этому миру: “Перестань отдавать предпочтение своей вечной душе перед своим бренным телом и направлять все внимание только на душу. Нельзя пренебрегать потребностями тела, обременять его и ослаблять. Иначе можно нанести ущерб и тому и другому — душе и телу. Давай своему телу пищу, чтобы охранить его силы, а свою душу корми в изобилии мудростью и нравственными наставлениями”.

Существует лишь одно исключение, когда физическая жизнь не представляет собой ценности, а именно: обязанность человека при некоторых обстоятельствах выбрать смерть мученика для того, чтобы “освятить имя Б-га”. Здесь нет никакого противоречия между высоким мнением Торы о цене человеческой жизни и заповедью освящения имени Б-га. Ибо пожертвование своей жизни отнюдь не происходит из-за презрения к этому миру. Наоборот! Именно воспитание к освящению жизни во всех ее проявлениях и стремление к постоянному духовному росту требует от человека умения пожертвовать свою жизнь в тот час, когда это необходимо. Более того, сознание того, что жизнь в этом мире может быть “земным раем”, в смысле духовности, приводит к убеждению, что пожертвование жизни всегда предпочтительней, чем бессодержательное существование, оторванное от наставления Б-га. Талмуд говорит про безбожников, что их при жизни следует считать мертвыми, а про праведников сказано, что они живы, даже умерев (Талмуд, Брахот 18).