Единое и множественное

«Десятью речениями был создан мир. Что из этого следует? Разве нельзя было создать его одним речением? Скорее всего, это было сделано для того, чтобы взыскать с нечестивых, разрушающих мир, созданный десятью речениями, и щедро вознаградить праведников, поддерживающих мир, созданный десятью речениями». – Поучения отцов, 5:1

Это поучение можно объяснить так: Б-г предпочел «развернуть» наш мир десятью речениями, чтобы наша жизнь и миссия, с которой мы приходим в мир, были исполнены более глубокого смысла.

Однако мы интуитивно чувствуем, что этого объяснения недостаточно. Если бы Б-гу для сотворения мира было достаточно одного речения, тогда единичность была бы мерой ценности явленного бытия, а всякое дополнительное «развертывание» изначального высказывания вело бы к его умалению. Как сказано в комментарии «Мидраш Шмуэл», если А заплатил десять монет  за  вещь,  цена  которой – одна монета,  а  Б  эту  вещь  украл,  обязан  ли Б  выплатить  владельцу  компенсацию большую,  чем  реальная  стоимость  вещи?

Возможность и деяние

Хасиды подчеркивают, что интересующее нас поучение указывает на существование двух измерений нашего бытия. Говоря о том, что мир мог быть сотворен одним речением, подразумевается не теоретическая возможность, а определенный аспект реальности. Существование этого аспекта связано с присутствием в творческой силе Б-га элемента «возможности».

Итак, есть два аспекта творения.

Первый – сам факт существования твари: прежде ее не было, теперь она есть. Б-г вызвал все сущее из абсолютного небытия. «Вещная бытийность» – это свойство всех объектов, сущих в мироздании. Бытие – как качество – присуще всякой единичной вещи. По отношению к этому качеству все прочие вторичны. В этом проявляется самое сущностное в творящей силе Б-га: Его «могу» – величественная способность наделять бытием.

Второй аспект: индивидуальная природа многообразных элементов, из которых создан мир. Б-г не только вызвал их к бытию, Он наделил каждую сущность индивидуальными чертами, сделав мироздание столь многообразным.

Конечно, Б-г мог сотворить мир во всей бесконечности его подробностей, одним-единственным речением, выражающим Его желание дать миру бытие. Но, сделай Он так, единственным значимым аспектом нашего существования был бы факт бытия. Ведь мерой ценности любой сущности является значение, которое дано ей от Б-га. А в мире, сотворенном одним речением, все различия носили бы вторичный характер, даже если вещи обладали бы индивидуальными отличиями и особенностями.

Обратимся к «десяти речениям». Они олицетворяют Б-жественную творящую силу, которая формирует специфику природы и функции каждой вещи. Поскольку Б-г вовлечен в творение и на этом уровне, то деяния человека, направленные к добру или ко злу, приобретают двойное значение. Не только творение в целом служит осуществлению Б-жественного замысла, но и каждый его элемент имеет индивидуальное назначение, обусловленное Б-жественным речением, которое наделяет бытием этот элемент. Б-жественные речения являются не разовым актом, но постоянно возобновляющимся процессом творения: Б-г все время «проговаривает» наш мир, наделяя его бытием.

Когда человек использует данные ему от Б-га талант или материальные ресурсы, он реализует (или, упаси Б-г, уклоняется от реализации) предназначение соответствующей сущности на двух уровнях: на бытийном, поскольку эта сущность как часть мироздания служит исполнению воли Творца; и на индивидуальном, поскольку для Создателя важны индивидуальные черты и проявления всякой вещи.

Четыре поля применения

Эти два аспекта бытия явлены и в «микрокосме» человека, который можно назвать «вселенной в миниатюре» (Мидраш Танхума, Пкудей, 3).

Каждый человек – это «сообщество» идей, черт характера, побуждений и склонностей. Но он еще и личность, которая переживает идеи, побуждения. Эта двойственность проявляется во всех наших поступках. То, как мы размышляем над тайной и величием Творца, как преображаем мир вокруг нас, как обращаемся к Всемогущему в молитве и постигаем Его мудрость, Тору, – все это сочетает в себе и «тотальный», всеобъемлющий подход, и индивидуализированный, отмеченный какой-либо спецификой.

Проанализируем, как это происходит.

Восприятие человеком мира и Творца

Размышляя о природе Б-жественного творения, человек осознает величие Б­га и испытывает любовь к Нему и трепет перед Ним (см. Рамбам, Законы оснований Торы, 2:1,2). Эти размышления могут иметь форму «тотального» или «индивидуализированного» восприятия Б­га, причем два подхода приводят к разным результатам.

Можно мыслить о Б-ге как Творце бытия. Итогом таких размышлений станет смиренное осознание Его величия и удаленности от нашей реальности. Ибо творение из ничего (ex nihilo) может осуществить лишь Тот, кто превосходит всякие определения, пребывая вне категорий «ничто» и «нечто»: а это за пределами нашего разума.

Можно размышлять о непостижимом многообразии природы, об удивительных свойствах каждой вещи, наделенной бытием. Это порождает «личное» отношение, персонализированное чувство любви к Б-гу и трепета перед Ним, – и такое восприятие Творца ближе уму и сердцу человека.

Использование ресурсов этого мира

В Мидраше сказано, что Б-г хочет, чтобы мир стал Ему обителью (Мидраш Танхума, Носой, 16; см. Тания, гл. 36). Используя ресурсы этого мира для служения Всемогущему, мы служим исполнению этого желания: преображаем окружающий мир в среду, где ощущается присутствие Б-га.

Но существуют также два мотива, определяющих наши деяния. С одной стороны, мы все делаем во имя одной цели (кроме поступков, совершенных по слабости, когда мы поддались мороку этого мира). Рабби Йоси говорил: «Пусть все твои деяния совершаются <…> ради имени Г-спода» (Поучения отцов, 2:17). Но это не значит, что все действия воспринимаются нами одинаково, без индивидуальных черт, когда средства не важны, а значение имеет только конечная цель. Можно сказать, уникальные характеристики каждого элемента воспринимаются как часть общей картины творения.

Молитва

В молитве мы приближаемся к Б­-гу, осознавая свою зависимость от Него: Он дает нам жизнь и поддерживает ее. Но в молитве также присутствует и «тотальность», и «детализация» восприятия.

Мы начинаем день с выражения благодарности Б-гу, даровавшему жизнь: читаем Мойде ани. Потом в течение дня мы произносим множество благословений и молитв, каждая из которых выражает определенный аспект нашей связи с Б-гом в зависимости от тех или иных нужд.

Следует сказать о специфике Мойде ани: от «я» к «Я». Согласно Закону Торы, слова Торы или молитвы могут произноситься только в чистоте помыслов и чистоте телесной. Начиная день, запрещено молиться или приступать к чтению Торы, не омыв рук и не совершив прочих гигиенических процедур. Однако первое, что делает человек после пробуждения, еще в постели, – произносит слова Мойде ани: «Благодарю Тебя, живой и вечный владыка, за то, что восстановил во мне душу; велика Твоя верность». Оправдание чтения этой молитвы заключается в том, что Мойде ани не содержит священных имен Б-га: мы называем Его «Ты» и «живой и вечный владыка». На глубинном уровне формулировки Мойде ани, в которых выражена святость Б-га, – выше категорий и определений именно потому, что в них не используются «имена» Б-га. Мы обращаемся к «Ты», к самой сущности Б-га, превышающей любые представления о «святости» и «чистоте». То же относится и к уровню «я», как он выражен в этой молитве. В Мойде ани мы признаем, что жизнь – ежедневный дар Б-га. В отличие от всех иных молитв, в которых выражена та или иная потребность, тот или иной аспект нашей связи с Творцом, Мойде ани имеет отношение к самой сущности нашего «я», называя его истоком сущность Б-га – «Ты».

Постижение Торы

Тора – это откровение, в котором явлена мудрость и воля Б-га. Изучающий Тору становится причастен к «уму» Б-га. Если задуматься об этой функции Торы, то наше постижение ее должно быть целостным, не сводимым к частностям. Как сказал один из великих хасидских учителей (Чортковский Ребе, рабби Цви-Гирш а-Леви Гурвиц), «есть семьдесят способов изучения Торы, и первый среди них – молчание».

Б-г облек мудрость Торы в рациональные концепции, постижимые человеческим умом. А царство разума – это область, где властвует специфическое и индивидуализированное: нет двух умов, подобных друг другу, как различные области знания осваиваются разными методами и отсылают к разному опыту.

Тора объемлет все, доступное человеческому разуму. Она включает все рациональные дисциплины, известные человеку, от мистики до аналитики, от юриспруденции до психологии. Каждая мысль, изложенная в Торе, – это целая вселенная: она многослойна, приложима к множеству областей повседневной жизни.

Из книги “За буквой закона”.
Учение Ребе Менахема-Мендла Шнеерсона.